Предисловие
Глава 1. Скандинавы-русы. Образ жизни и занятия
Глава 2. Приход русов на Яик
Глава 3. Русы на Яике в период нашествия татаро-монгол
Глава 4. Яицкие казаки "ни под чьею державою"
Глава 5. Казаки на службе московского царя
Глава 6. Казачий рыбный промысел на Яике
Глава 7. Быт, обряды и обычаи яицких казаков
Глава 8. Особенности говора уральских казаков
Глава 9. Поиски сказочной Беловодии
Глава 10. Новые свидетельства о приходе русов на Яик
Глава 11. Последний поход к морю
Заключение
Литература
Предисловие, Главы 1-4Главы 5-7 (в этом документе)
Главы 8-11, Заключение, Литература
ГЛАВА 5. КАЗАКИ НА СЛУЖБЕ МОСКОВСКОГО ЦАРЯ
В "Истории Пугачева" Пушкин пишет, что казаки Яика послали в Москву двух послов с просьбой взять их "под свою руку". Царь, высоко оценивая роль яицких казаков в деле защиты восточных рубежей русского государства, официально зачислил их на "государеву" службу. В 1613г казакам Яика была выдана "Владенна грамота" на право пользования рекой Яиком ".. с вершин до устья, и впадающими в нее реками и притоками, рыбными ловлями и звериной ловлею, а равно и солью, беспошлинно, также крестом и бородою". (43) Документ сгорел во время сильного пожара в Уральске, а получить копию казаки не могли, так как не знали каким Приказом грамота была выдана.
Как воинское формирование, казаки периодически несли службу московскому царю с 1591г. В наказе, данном царем Федором Ивановичем Астраханским воеводам: ".. указал Государь, .. на непослушника своего на Шевкальского послати... Яицким и Волгским атаманам в Астрахань к стану.. собрати для Шевкальския службы: Волгских 1000 человек, да Яицких 500.. "(22) Однако это были одноразовые командировки, от которых они вольны были отказаться. Регулярную службу Московскому государству яицкие каэаки начали нести с 1695г. (13)
Краткая хроника походов Яицкого (Уральского) войска отмечает все походы, при которых казаки "верой и правдой" исполняли "государеву службу". Это были военные операции, экспедиции, предпринимаемые в интересах Российского государства, с научными, освободительными, политическими и другими целями.
Однако все походы неизменно проходили при образцовом несении службы и доблестном исполнении казаками своего воинского долга. Участвуя в дальних и ближних походах, Яицкие казаки показали себя дисциплинированными и отважными воинами, готовыми постоять за "Матушку Россию". Вот краткий перечень баталий, в которых участвовали казаки Яицкого (Уральского) казачьего войска:
1)В 1684-1685гг они выступили против крымских татар; В 1697г 500 яицких казаков участвовали во взятии Азова;
2)В 1701г Яицкое войско в наиболее многочисленном составе до 2100 человек участвовало в Шведской войне;
3)В 1713г под начальством генерал-адмирала Апраксина против Швеции участвовало 1500 яицких казаков;
4)В 1717г в экспедиции против хивинского султана под руководством князя Бековича Черкасского участвовало до 1500 казаков. Поход этот из-за коварства хивинского султана окончился неудачно. Иногда казаки выступали с полицейскими намерениями. Так, в 1708г они усмиряли возмущенных башкир, а в 1713у - каракалпаков.
Краткая хроника Яицкого (Уральского) казачьего войска с 1591г по 1905г включает в себя 36 походов, не считая полицейских мер и походов, в которых участвовало менее 500 человек. Следует отметить, что при совместном участии с правительственными регулярными войсками и казачьими формированиями других областей, яицкие казаки в 33-х случаях (из 36) выходили победителями и только в 3-х крупных боевых операциях (войнах) потерпели поражение:
1) В Хивинском походе князя Бековича Черкасского в 1717г.
2) Во время Крымской войны 1854-1855гг.
3) В русско-японской войне 1904-1905гг.
Помимо участия в походах, яицкие казаки несли дозорно-сторожевую службу на защитной линии. На низовой Яицкой линии (от Уральска до Гурьева) было создано 10 укреплений-крепостей и 15 форпостов (см. карту). Крепости и форпосты располагались в 20-30 верстах друг от друга. Выше Яицкого городка (до впадения р. Илек в Яик) расположенные форпосты составляли Верхнюю Яицкую линию). В нее входили 2 крепости и 5 форпостов. Гарнизон крепости составлял около 1000 человек, а форпоста - 100 человек.
По требованию правительства в гарнизонах форпостов поддерживалась строгая дисциплина. Каждый казак должен был иметь наготове: оседланного коня, исправное оружие и необходимый запас пороха и свинца. Казак не имел права отлучаться с форпоста. За самовольный уход виновный подвергался тюремному заключению сроком на 1-2 месяца.
Главным опорным пунктом в системе укреплений на Яике был Яицкий городок. При Петре I Яицкая Защитная линия находилась в ведении Астраханского губернатора В. Н. Татищева. В 1721г Яицкая крепость была еще недостаточно укреплена, чтобы противостоять набегам кочевников. В связи с этим канцелярия Яицкого войска доносила Петру I: ".. понеже приходят к нам каракалпаки и киргизцы двумя ордами тысяч по десяти и по пятнадцати и больше, а для вылазок против тех неприятельских людей походных пушек нет". (31) После передачи Яицкой Защитной линии в введение Оренбургского генерал-губернатора в 1744г Яицкая крепость была усилена. Был возведен крепостной вал, сооруженный из фашин - двух плетней, пространство между которыми по всей длине заполнено землей. Для вьезда в крепость были устроены ворота, по обеим сторонам которых были сооружены островерхие деревянные башни. На валу было установлено 15 пушек.(31)
Паллас, посетивший Яицкий городок в 1769г писал: "Город от Яика до Чагана укреплен неправильным бруствером с фашинником, также рвом, .. на валу поставлены пушки". (31) Неприступность такого укрепления была доказана во время неоднократных штурмов предпринятых отрядами Пугачева. Крепость защищалась батальоном солдат во главе с подполковником Симоновым и капитаном И. Крыловым (отцом баснописца Крылова) и успешно отразила все атаки повстанцев.
На форпостах защитной линии также были усилены укрепления. Чтобы избежать неожиданных нападений кочевников генерал-губернатор Неплюев приказал выжечь траву со стороны степи. Докладывая властям о мерах по укреплению Яицкого городка, губернатор И. Неплюев отмечал, что дополнительно поставленные пушки установлены "по казацкому обыкновению" на особых лафетах, поэтому на все стороны "способны обращаться". (31) В 1741г, при подчинении Астраханскому губернатору В. Татищеву, в Яицком городке насчитывалось около 3000 казаков, способных носить оружие. Численный рост войска за счет "естественного прироста" шел очень медленно. Если в 1724г. войско вместе с форпостными насчитывало 3196 человек, то в 1767г -всего 4200 человек. По докладу Неплюева ".. весь Яицкого войска корпус на семь полков, или станиц разделен, и в каждом по пяти сотен... рядовых положено". (31)
Обязательной воинской повинности в Яицком войске не было до 1874 г. Казаков на службу набирали по найму охотников, т. е. желающих добровольно поступить на службу. При отсутствии охотников, казаков на службу отбирали по жребию. Система "наемки" казакам позволяла откупиться от службы, или нанять вместо себя другого "охотника", заплатив ему определенную сумму.
До XVв поселенцы на Яике жили общиной. Вскоре община стала называться казачьим войском. Управление Яицким войском строилось на демократических началах. По набату колокола на площади, против войсковой канцелярии, собирался сход казаков - войсковой круг. После молитвы и взаимного приветствования, как отмечает Паллас, атаман или один из его старшин обращался к собравшимся казакам: -Атаманы-молодцы и все Великое войско Яицкое! Далее он излагал существо дела, выносимого на сход, и спрашивал о согласии казаков. Если они одобряли решение атамана, то кричали "Любо"! В случае несогласия отвечали "Не любо!". При одинаковых ответах согласных и несогласных, те и другие выходили из круга и занимали разные стороны. Подсчет "голосов" велся по числу людей, стоявших на той или другой стороне. А. С. Пушкин писал в "Истории Пугачева" о таком управлении войском, как "учреждения чрезвычайно сложные и определенные с величайшей утонченностью". (45) Все казаки круга имели одинаковое право. Каждый из них мог сказать свое мнение и выносить на обсуждение свое предложение. "Атаман и старшины, - писал Пушкин, - временные исполнители народных постановлений". (45)
Жизнь казаков на форпостах и крепостях была сопряжена с постоянной опасностью. Набеги кочевников вынуждали казаков "По высочайшему повелению".. "Починивать обветшалые башни, стены и навесы укреплений и содержать в надлежащей исправности". (31) Кочевники не оставляли попыток проверить казачьи форпосты на "прочность". Так, в 1726г подвергся нападению орды хана Абазгаира Яицкий городок. За период с 1748 по 1767гг была сожжена Баксайская крепость и повреждены форпосты Каленый Орешек и Яманхалинский. Нападение кочевников сопровождалось угоном скота, сожжением баз вместе с телятами. Казаков, застигнутых на промыслах или пастбищах убивали или захватывали в плен, чтобы сделать из них рабов.
На Яике к концу 70гг XVIIIв скопилось много перебежчиков-казахов, калмыков, татар, которые не пожелали возвращаться в свои улусы. По Постановлению правительства они были причислены к Яицкому войску в качестве "сверхкоштных" (сверхштатных) т. е. находящися на службе без выплаты им жалованья. Из "сверхкоштных" был образован особый корпус. "Сверхкоштные" казаки избирали своих старшин которые по военной части подчинялись Яицкому войсковому атаману. Объем требований, повинностей у Яицких казаков был настолько велик, что оренбургский губернатор И. Неплюев вынужден был подчеркнуть, что у других нерегулярных войск служба "не столь трудная, как яицкая войсковая, во многих нарядах состоящая". (31)
Многие "сверхкоштные" еще в пределах одного поколения, после просьб и заверений были приняты в число штатных казаков Яицкого войска. Так, сообщение Ибн-Русте, оставленное в XIIв о русах: "Обращаются хорошо с чужеземцами, которые ищут у них покровительство, не позволяя никому из своих обижать таких людей", благодаря сохранившимся традициям и прочным морально-нравственным устоям у яицких казаков, черее пять веков подтверждалось потомками древних скандинавов.
ГЛАВА 6. КАЗАЧИЙ РЫБНЫЙ ПРОМЫСЕЛ НА ЯИКЕ
Владенна грамота" на реку и рыбьи угодья, которую царь Михаил пожаловал яицким казакам, сгорела. Восстановить ее было невозможно, так как неясно было, каким Приказом (ведомством) она была выдана. Этим обстоятельством воспользовались астраханские рыбопромышленники и стали оспаривать права казаков на реку Яик и ее рыбные запасы. А самый беспокойный претендент на рыбные промыслы Яика - купец Михаил Гурьев захватил устье реки, чтобы единолично распоряжаться рыбными богатствами Яика. В 1640г он, с помощью работников, нанятых в Астрахани, самовольно перегородил устье Яика, соорудив частокол из кольев(учуг), поставленный поперек течения реки.
Весной, в период нереста крупная рыба, преимущественно ценных пород (осетр, севрюга, белуга и шип - красная рыба) ищет пресную и теплую воду, чтобы отложить икру. Идя с моря в реку, она скапливалась у учуга, где хищнически вылавливалась наемниками Гурьева. В ответ на самоуправство браконьера-купца, казаки разорили возведенный учуг. Предприимчивый купец Гурьев добивается у московских властей разрешения построить в устье Яика деревянный острог, чтобы защитить учуг от нападения со стороны Яицкого городка и с моря.
В 1640г крепость была скрытно построена и казаки горько сетовали, что "прокараулили как тот город везли с Руси на Яик". Казаки, лишенные главного источника средств к существованию, так как самая крупная рыба вылавливалась, не заходя в русло реки, вынуждены были вновь предпринять поход в низовья Яика, где разрушили учуг и сожгли острог.
Правительство, покровительствующее Гурьеву, в ответ на жалобу его в отношении казаков, отдало все учуги в устье реки Яика в полное его распоряжение. (20) В качестве платы он обязался вместо деревянного острога возвести каменный городок. (13)
Возведенная в 50гг XVIIв каменная крепость не остановила справедливого гнева казаков. На следующий год 8 мая на 12 стругах они нагрянули в Гурьев и на ближайшие к нему промыслы. Уничтожив ненавистные учуги, казаки отплыли, заявив, что и впредь будут "Яик-реку очищать, учуги вырубать, а станы выжигать". (20) К казакам примкнули все стрельцы гарнизона Гурьева, 50 работных людей и 4 гурьевских приказчика. Астраханский воевода для защиты города и промыслов Гурьева послал подкрепление к гарнизону крепости. В 1662г казаки вновь совершили нападение на учуги, но оно было отбито.
Конфликт с рыбопромышленниками Астрахани, поддерживаемыми московскими властями, подтолкнул часть низовых казаков Яика к участию в морском походе С. Разина в Персию. Казаки Верхнего Яицкого городка(Уральска) не примкнули к отряду донского атамана, так как не разделяли его разбойничьих планов и грабительских действий, крайне обострявших отношения с правительством России. В "Краткой хронике казачьих войск" содержится справка, что "Войско почти в полном составе приняло участие в бунте Стеньки Разина, но после поимки его было прощено". Это утверждение не соответствует истине. А. С. Пушкин, изучавший историю пугачевского восстания, нашел ряд документов, что позволило ему сделать заключение: "Стенька Разин посетил яицкие жилища, по свидетельству летописей, казаки встретили его как неприятеля". (4) Архивные данные также не подтверждают сообщения "казачьей хроники". По опубликованным архивным документам в персидском походе С. Разина 1668-1670гг участвовало но более 300 яицких казаков. (55) Позже для участия в походе отряда Разина в центральные воеводства России, в 1670-1671гг к армии С. Разина присоединилось не более 200 казаков Яика. (55)
Яицкие казаки не соблазнились "Прелестными письмами", которые призывали казаков юга России объединится в "казачью державу" с сохранением власти русского царя и подчиненном ему единым атаманом "казачьей державы", которым намеревался стать сам С. Разин. Атаманы Яициого войска не поддержали стремлений Разина подчинить себе яицких казаков. Признавая равноправие в вопросах касающихся интересов России и взаимоотношений с кочевниками, яицкие казаки в вопросах внутренней жизни войска ревностно отстаивали своя самостоятельность. Самобытный уклад жизни, соблюдению которого на Яике придавалось большое значение, добродетельные нравы и благочестивые намерения яицких казаков, не позволили им быть среди разбойных "голутвенных" донцов. Разбой, разгул, неоправданные убийства, совершаемые над стрелецкими головами и духовными лицами, не одобрялись яицкими казаками. Обладая мудрым оружием -"соломоновым мечом", они не хотели обагрять его невинной кровью русских людей-христиан.
Пушкин, посетивший Уральск в 1833г. слышал от казаков, сохранивших недобрую память о Разине, нелестные отзывы о нем, и о примкнувшим к его отряду в небольшом количестве, яицких казаках. За ними и за их потомками на Яике закрепилась кличка: "Разина порода". Лишь низовые казаки, отстаивая свое право на учуги в устье Яика, некоторое время проявляли возмущение. Во главе с атаманом Касимовым они в 1677г подняли бунт против правительства, поощряющего захваты астраханскими рыбопромышленниками учугов в устье реки. На них были брошены войска и они были разбиты. Оставшиеся из них 230 человек ушли в море и высадились на Жилом острове близ Гурьева. Когда кончились запасы пресной воды, 30 казаков на двух стругах били отправлены к юго-западному побережью Каспия. Попав в шторм, их суда были разбиты близ Баку. Добравшись вплавь до берега, они попали в плен к воинам шаха и вынуждены были принять ислам, чтобы избежать казни. (56)
Вопросы рыболовства на нижнем Яике были улажены, когда на пост губернатора Астраханской губернии заступил В. Н. Татищев -тонкий политик и дипломат. В 1741г., изучив состояние рыбного хозяйства низовий Волги и Яика, он писал: "Рыб Волга и Яик толикое множество имеют, что не могут всех в Руси употребить, ибо летом в жары из белуг и осетров клей и вязигу выняв, протчее бросают. Клею же и икры многое число в Англию и Голландию отпущаетея". (36) Особенно Татищев подчеркивал значение рыбных богатств реки Яик: ".. Сия река за самую рыбную во всем государстве почитается". (36) Академик Паллас, посетивший в то время Яик, обнаружил, что кроме белуги и осетра в Яике водятся стерлядь и белорыбица, которых казаки также относили к красным сортам рыбы. Сазан, сом, лещ, щука, судак и др., относились ими к черным сортам рыб.
Ловить рыбу на Яике казачьими порядками было заведено 4 раза в году. Первый - самый главный лов, багренье. Он проводился в январе. Сигналом к началу лова был выстрел из пушки. По пушечному выстрелу казаки стремились занять наилучшее место на льду, под которым, по мнению занявшего, находилась ятовь - углубление в дне, где скапливалась на зимовку рыба. Затем по ружейному выстрелу казаки начинали рубить лед, после чего из проруби баграми вытаскивали рыбу и бросали на лед, в основном осетров и белуг.
Второй лов - севрюжий, он проводился в мае, так как в июне севрюга уходит в море. Севрюгу казаки ловили сетями с лодок - будар. Это был целенаправленный лов, ибо все другие сорта(породы) рыб, попавших в сеть, выпускали обратно в воду. За выполнением этого правила строго следили наказной атаман и старшины войска. В случае нарушения условий лова, виновные несли наказание.
Третий лов - плавня, проходил в октябре. Во главе лова ставился плавенный атаман. По знаку плавенного атамана стреляла пушка и казаки, с яра вместе с бударами и снастями для лова, мчались к воде. Этот лов проводился неводом длиной более 100 сажен с частыми ячейками, способными удержать черную рыбу небольших размеров. Невод тянулся по обоим берегам реки группой казаков, артелью. Тяга проводилась беэ остановки в течение двух суток с небольшим перерывом. При выборке невод подтягивался к "песку" одного из берегов. После ночного отдыха рыба выбиралась из сети и производился дележ улова и засолка рыбы.
Последний, четвертый лов в году проходил в ноябре. Казаки ловили рыбу каждый своими сетями. Рыба предназначалась для домашнего обихода. Вылавливалась мелкая рыба частиковых пород. Рыболовство на Яике по тщательности подготовки, организации и проведению лова больше походила на боевой маневр или на военно-спортивное состязание, чем на рыбный промысел. Недаром в подготовке к очередному лову участвовала вся войсковая канцелярия во главе с наказным атаманом, а сама ловля называлась "ударом". Академик Паллас, наблюдавший рыболовство на Яике писал: "Главный промысел и упражнение яицких казаков состоит в рыбной ловле, которая нигде в России столь хорошо не распоряжена и законами не ограничена, как в здешнем месте". (31)
Необычность проведения этого вида промысла, уникального по форме и колоритного по масштабу, выделяют Яицкое (Уральское) казачье войско от других казачьих формирований России. Экзотические картины плавни, проводимые военизированным способом на Яике, привлекали внимание ученых (географов и ихтиологов) и писателей. С целью ознакомления с особенностями лова рыбы на Яике, сюда приезжали крупные ученые специалисты по рыбоводству: академик Бэр, биолог Данилевский, академик Паллас, Татищев и многие другие. Писатель В. Правдухин, который детство (в конце XIXв) провел на форпосте Сахарное, в романе "Яик уходит в море" пишет о плавне: ".. с яра глухо ударила пушка. Все вокруг вздыбилось и заметалось. Остроносое стадо будар дружно ринулось в реку, увлекая с собою казаков... Люди прыгали с невысокого яра за лодками в реку, чаще попадая прямо в воду.. Все будары уже на воде, мчатся вниз по Уралу... Они живые, эти легкие челноки, и люди кажутся лишь их придатками, а весла - настоящими крыльями". (39) К. Федин, часто приезжавший в Уральск к сестре, в романе "Братья" описывает багренье: "И великое уральское войско.. ощетинившись -набекрень папахи - на обрыве, над ятовью... будет ждать пушки. А ударит она, .. тогда поминай как звали.. С откоса, с крутизны.. как есть - с багром и пешней - бросайся, падай камнем без креста, без оглядки.. Вот растеклась лавина по белому покрову реки черною зернистою икрою". (47)
Астраханский губернатор граф В. Н. Татищев для усиления Защитной линии и форпостов предложил правительственному Сенату перевести на Яик драгунский полк и части иррегулярного войска, состоявшего из самарских и алексеевских дворян для защиты казачьих селений, расположенных вдоль реки Яик. Правительство одобрило проект Татищева но яицкие казаки увидели в нем вмешательство правительства во внутренние дела войска и в его самоуправление. Они высказались против предлагаемой помощи, так как опасались, что со стороны новых поселенцев последуют нарушения правил рыболовства, установленных войском на Яике. Свой протест они мотивировали следующим высказыванием: "От такого заселения мы прийдем в крайнюю нищету и разорение и рыбные наши промыслы, от которых все свое содержание и пищу имеем и службу отправляем, ибо за таким селением рыба до нашего городка, .. приходить уже не может и от одного выстрела из орудия или огнища или кто не вовремя хоть одну рыбу поймает, вся на низ уходит". (42)
Чтобы не допустить лиц неказачьего сословия на Яик, казаки обязались своими силами оборонять Защитную линию от Яицкого городка до Гурьева, пообещав построить на укрепленной линии еще два городка. Татищев поддержал предложение казаков и заселение Яика солдатами и дворянами было предотвращено. Сохранение самостоятельности и монопольного права рыбной ловли яицкие казаки ставили выше собственного благополучия и безопасности. Вместе с тем московское правительство не оставило надежд ликвидировать казачью "автономию" на Яике. К тому времени на Дону казаков уже приравняли к "пластунам" - солдатам регулярного войска. Там были отменены казачий круг и выборность атаманов. На Яике эти атрибуты казачьей "демократии" еще сохранились и вечевой колокол продолжал собирать членов казачьей общины на круг.
На период лова рыбы (багренья и плавни) до 1747г выбирался "плавенный" атаман, который отвечал за организацию и проведение лова. Участвовать в лове рыбы могли лишь казаки, приписанные к Яицкому войску. "Сверхкоштные" казаки, а также проживающие на Яике люди не казачьего звания, участвовать в лове рыбы не имели права. С упразднением выборности войскового атамана в 1747г, который теперь назначался правительством и назывался "наказной атаман", "плавенные" атаманы, как и старшины, стали назначаться войсковой канцелярией.
ГЛАВА 7. БЫТ, ОБЫЧАИ И ОБРЯДЫ ЯИЦКИХ КАЗАКОВ
Яицкие казаки - православные христиане. С введением реформ патриархом Никоном в 1653г, они во время богослужения придерживались обрядов, соблюдаемых до нововведений в церковной практике. Как староверы, они стояли за демократический строй церкви, отрицающей священство, которое позволяло свершение таинства мирянами(33). С разгромом старообрядческих монастырей на Дону и Медведице в XVII и XVIIIвв, на Иргизе и Яике (близ Пугачева и Бударино) скиты раскольников не прекращали своих действий. Их существование, упорно отстаиваемое яицкими казаками, позволило дать приют староверам, бежавшим с Дона и Медведицы. Казаки ревностно относились к сохранению заведенных порядков, как на службе в войске, так и в соблюдении обрядово-культовых традиций, а также в быту.
Все попытки мирских и церковных властей, ввести в "божьих" храмах нововведения Никона в практику богослужений, окончились безрезультатно. Внешние атрибуты старой веры "борода и крест" (двуперстие), стали основными обрядовыми признаками старой веры среди казаков.
П. Паллас - ученый и путешественник, посетивший Яик в 1769г заметил, что в церковь "казаки ходят редко, потому что они старообрядцы, по большей части молятся дома". (31) Старания правительства ввести новые обряда в порядок богослужения в яицких церквях, казаки восприняли как покушение на их "казачью вольность", что вызвало среди них отказы от выполнения служебных обязанностей по выполнению "государевой" службы. Так, в 1769г несколько сот яицких казаков отказались нести службу в Кизляре, объясняя отказ "несовместимостью с постоянной дислокацией Яицкого войска".
В 1770г казаки не выполнили приказа властей силой возвратить калмыков на Северный Кавказ, откуда они самовольно перекочевали в Среднюю Азию, не выдержав непосильных налогов, взимаемых царскими чиновниками. Калмыков вернули с помощью армейских частей, а 2000 яицких казаков за "ослушание" были подвергнуты телесным наказаниям и сослано, 20 человек приговорены к каторге.
Правительство придавало раскольничьим делам политическое значение, рассматривая выступления раскольников как "хулу против царя и бога". Сенатор, князь М. Щербатов, инспектирующий Яицкое войско после подавления восстания Пугачева, в котором войско участвовало "почти в полном составе"(22), писал о казаках-старообрядцах: "Везде, где они могут показать свой ненависть против государя и российской церкви не упускают случая. Свидетельствуют сему бывшие бунты... восстание 1772г на Яике, которого града казаки, быв сей ересью заражены, не почли себе преступным делом против законных властей вооружиться". (31)
Упорство казаков в нежелании принимать новые порядки, вводимые властями, доходило до фанатизма. Истово отстаивая свои самобытные обычаи, казаки с презрением относились к боли, физическим страданиям и даже к смерти. Писатель В. Правдухин с реалистической отчетливостью передает картину наказания казаков, учиненного князем Волконским, за их нежелание обрядиться в армейские мундиры и встать в одну шеренгу с солдатами. Это драматическое событие, названное "Кочкин пир" отражено в следующем отрывке: "Их пороли на снегу за городом. Они сбрасывали с себя одежду и голые валились на мерзлую землю: - Хоть умереть на груди родной земли в своем человечьем обличьи!" Казни, ссылки, шпицрутены вырывали из казачества его цвет и силу. (39)
Казаков легче было уничтожить или переселить, как это не раз происходило в истории Яицкого войска, но перебороть силу "Соломонова меча", которым издревле были вооружены их предки, было невозможно. Академик Паллас, наблюдавший быт казаков на Яике, писал о яицких казаках, что они "добронравный и чистоту наблюдавший народ.. ростом велик и силен, да и в женском поле немного находится малорослых... с малых лет привыкают ко всяким трудным упражнениям и, употребляя огнестрельное оружие и копье, искусно стреляют из луков". (31) Картограф И. Георги, наблюдая жизнь яицких казаков, заметил, что казаки здоровые бодрые и сильные люди.. необузданы... решительны и смелы. (31)
70 лет спустя отзывы о стойкости и выносливости яицких казаков были также похвальные. Так, Оренбургский генерал-губернатор В. А. Перовский, возглавлявший хивинскую экспедицию, в составе которой находились 2 полка уральских казаков, отмечал: "Вот уж чудо-казаки: стужа, бураны для них ничего, больных весьма мало, умерших... нет, пока шли вперед, какая бы ни была погода, распевали удалые песни... работают более, лучше и охотнее всех. Без них плохо было бы всему отряду!"(31)
Песни сопровождали казаков не только в походе, но и "весь быт казаков сопровождался песнями; - сообщает Гордеев, - любимыми их были хоровые песни... Особенности казачьего пения не находит сходства в пении ни у одного народа, и до сих пор не установлено истоков его происхождения". (14) Песенный фольклор, собранный на Яике казачьим бытописателем XIXв И. И. Железновым, отражает своеобразное обособление, "неясный инстинкт дикой воли", упорство и свободолюбие казачьей души на Яике: "Ой не вечор, толи не вечор", "У нас-то было на батюшке, на тихом Дону", "Как по морюшку, морю синему". Песни, звучащие на Яике, характеризуются реальным содержанием и конкретными деталями сюжета:
Где кость лежит - там Шихан стоит.
Где кровь лилась- там вязель сплелась.
Где слеза пала - там озеро стало.
Боевое прошлое и жизненный уклад казаков Яицкого войска, выраженные в песнях, отличались искренностью, лишенной пародии и контаминации в передаче настроения:
А бывало мы казаки - братцы
По твоим волнам лихо плавали
На легких стругах за добычею
За персидскою, за хивинскою...
Или:
На краю Руси обширной
Вдоль Уральских берегов
Проживает тихо мирно
Войск Уральских казаков...
Ойда располынушка, горька травушка,
Горчей тебя в поле не было..
Горчей тебя царская служба.
Писатель и лингвист В. Даль, собирая фольклор народов Поволжья и Урала, стремился познать нравственные истоки казачьего характера. В очерке-повести "Уральский казак" он дает обрисовку казака Проклятова: "Проклятов -.. казак старинного закалу.. плотен, широк в плечах, навертывает и в тридцать градусов по одной портянке.. жару не боится, - пар костей не ломит.., сырости, дождя не боится, потому что с измальства на мокрой работе по рыбному промыслу, что Урал - золотое дно, серебряна покрышка, кормит и одевает его, стало быть на воду сердиться грех;".
Писатель-демократ В. Короленко тайну казачьей души хотел раскрыть в поэтическом творчестве казаков-самородков. Ведь в стихах люди выражают самое сокровенное: огонь души и чаяния. Казак Голованов, сетуя на вводимые в войско армейские порядки, объясняет их "превратностями судьбы":
Вольность веку отдана,
И старинка удалая,
Как шеренга фрунтовая,
Под ранжир подведена!
И вот ты сам, казак простой,
Науки светом озаренный,
С душой бесхитростной, прямой..
На пользу общую трудился,
Ты идеал свой воплотил
В свободе, истине и чести
Поэзия рождалась в взволнованных душах казаков. Женские души, наиболее подверженные этим порывам, также рождали наивные, но полные драматизма стихи:
Супруг - старенек, слишком горяч.
Порой обижает, хоть прячься и плачь.
И нет мне веселья, грущу я всегда
В холодной постели лежу я одна.
Душу казачки сквозь призму песни пытается разгадать писатель В. Правдухин:
Голубчик серенький, серопегенький
Не покинь мово вьюношу в орде басурманской,
Выведи мово сына на родиму сторону..
"Загадочный туман" прошлого яицких казаков не рассеивается в высказывании В. Короленко о рыцарях "мечей соломоновых": "Казак - человек особенный. Нет других таких.. У него, .. и речь, и поведение, и даже выходка другая. Да, казачий строй выработал свой особенный человеческий тип". (23) У В. Правдухина этот тип представлен поэтом-самородком Осипом Матвеевичем Щелоковым - пожилым казаком, песенником и балагуром:
Воблу на Яике имали
Славной казачьей семьей...
Чабаки братьями стали,
Как от Каспия бежали,
До форпоста добрались,
Не ругались, не дрались
...
Труп беглеца увидал.
Я в полог его уложил,
Так на поселок домчал
Я население умножил,
Хоть со старухою не спал. (39)
Уральские краеведы: А. Б. Карпов, изучающий занятие казаков в XIXв(54) и Н. Г. Чесноков - наш современник, (43) отмечают, что кроме охоты и рыболовства немаловажным занятием яицких казаков являлась торговля. Чесноков подчеркивает, что именно торговля послужила определяющим обстоятельством при "основании городка в устье Чагана". "К тому времени казаки уже бойко торговали со среднерусскими городами. Тогда же они начали вести торговлю и со среднеазиатскими купцами. Яицкий городок лежал на древнем караванном пути". (43)
Как излагает история Руси Xв "Существуют отрывочные свидетельства о крещении отдельных групп русов в IXв. Есть достоверные данные о проникновении христианства в среду дружинников и купцов в Xв". (19) При подписании договора между Киевской Русью и Византией в 944г в качестве свидетелей присутствовали 21 скандинав-рус, купцы. По сведениям арабских источников Ибн-Хордадбеха, Ибн-Русте, Ибн-ал-Факиха и др. купцы - русы совершали далекие поездки по торговым делам по Хазарскому (Каспийскому) морю. (16) Это занятие из поколения в поколение передавались по наследству, пришло на Яик и стало средством связи с кочевниками и купцами среднеазиатских стран. Занятие торговлей велось по традиции в Уральске, куда стекались караваны верблюдов с товарами и пригонялись отары овец, табуны лошадей и крупнорогатого скота. Приезжим купцам продавались рыба, икра, заячьи, лисьи, волчьи и корсачьи меха, кабаньи туши и клыки.
Известный оренбургский географ XVIIIв П. Рычков заметил, что многие яицкие казаки могли обогащаться, торгуя только рыбой "не исправляя никакой службы". (31) Вместе с тем, торговая деятельность, стремление выгодно продать добытые на охоте меха, не повлияли на добронравие "речных рыцарей". Благочестие и радушие по прежнему владели душами казаков Яика. А. С. Пушкин, изучавший быт и нравы уральцев, пишет о их гостеприимстве: "Со вступлением в Уральскую землю, вы можете запечатать кошелек; никто и отнюдь никогда не спросит на водку, никто не возьмет платы за съестные припасы радушно вам предлагаемые". (45) Беглые люди, бежавшие на Яик, не боялись, что их выдадут в ответ на требования помещика. Радушие и приветливость уральцев отметил и бывший в ссылке в Уральске в 1850г поэт-петрашевец А. Н. Плещеев: "Уральцы народ гостеприимный и особенно для ссыльных сердобольный". (43)
Не оставили без внимания своих земляков и уральские писатели XIXв. И. И. Железнов, посвятивший казакам повести и рассказы: "Василий Струняшев", "Харко", "Туча каменная", "Аханное рыболовство" и др., был знатоком "самобытной" казачьей старины с ее уникальным патриархальным укладом. Другим уральским писателем и поэтом, воспевшим историю и быт яицких (уральских) казаков был Н. Ф. Савичев. Разносторонние дарования Савичева привлекли внимание ссыльных литераторов Т. Р. Шевченко и И. Н. Плещеева, которые высоко оценили творчество талантливого журналиста, поэта и художника-любителя. (43)
В. Даль, занимавшийся сбором фольклорного материала народов Поволжья и Приуралья, а также А. И. Афанасьев - собиратель эпоса севера Европейской части России, обратили внимание на некоторое сходство сюжетов русских народных сказок с преданиями (сагами) народа Норвегии. Записанная Далем в Поволжье сказка о Жорновке(мельнице), выпекающей по желанию владельца неограниченное количество пирогов и блинов, по сюжету соответствует норвежской сказке о чудесной мельнице, выдающей бедняку в изобилии сельдь, кашу и молоко. В сказках, записанных на севере Скандинавии и на юго-востоке Европа, на Яике, фигурируют одни и те же персонажи, мифические существа - драконы. Идентичные по сути драконы в Норвежском эпосе именуются троллями, а в России (на Яике в т. ч. ) - Змеями-Горыновичами. Тролли, как правило, наделены человеческими достоинствами. Они добры, щедры, несмотря на внешне отталкивающие черты, ведут себя как обыкновенные люди. (34) Так, в сказке "Король-дракон", король(тролль) был женат на женщине, принадлежавшей к человеческому роду, ходил на войну, имел детей (двух прекрасных принцев). Однотипный с ним персонаж русских народных сказок Змей-Горынович - злобное, жадное чудовище, пожирающее лодей. В преданиях же яицких казаков, в отличие от сказок центра России, где Змей-Горынович наделен чертами хищного монстра, Змей-Горынович на Яике существо положительное, во всем помогающее людям. (28) Имя этого доброго, в представлениях казаков, дракона, в знак благодарности за богатые уловы рыб (ценных пород), добавляли к названию реки, "от которой они имели все свое содержание и пищу", ласковое название Яикушка-Горыныч. Роль реки в материальном обеспечении казаков передается в старинной казачьей песне:
Золочено у Яикушки его бело донышко,
Серебряны у Яикушки его белы краешки,
Жемчужные у Горынача его круты бережки!
Яик ты наш Яикушка, Яик, сын Горынович!
Про тебя ли, про Яикушку, идет слава добрая.
Про тебя ли, про Горыновича идет речь хорошая? (31)
Вызывает интерес совпадение оценок, данных трехголовому дракону в Норвегии и на Яике. Как в норвежских сагах, так и в названиях яицких казаков, драконы наделены положительными чертами. Одинаковое отношение населения скандинавских стран и казаков Яика к мифическому существу можно объяснить перемещением в далеком прошлом времени этнических групп из Скандинавии в Прикаспий. Та же мысль возникает при сравнении сюжетов норвежского и русского преданий о скупой женщине, которая отказала в куске хлеба двум святым людям, за что была превращена Спасителем в дятла. Эта птица навечно обречена искать себе пищу и воду в складках древесной коры. Вариант русского предания рассказывает о птице, которая в жаркое время летает и всюду издает звук, похожий на жалобную мольбу:"пить-пить!" Как говорится в предании, эта птица была наказана богом за то, что отказалась разносить воду после сильного дождя по разным местам, только что сотворенной земли. Дерзкая птица ответила Богу, что ей не нужны озера и реки:-"я и на камушке напьюсь". Разгневанный Господь запретил этой птице приближаться к водоемам, а утолять жажду она может каплями дождя, оставшимися на неровностях камня. С тех пор эта птичка прилетает к людям и жалобно просит: "пи-ить-пи-ить!"(7)
При сравнении сюжетов скандинавских и русских сказок можно найти и другие параллели: "Пер Богач" и "Марк Богатой", "Солдат и смерть", "Как кузнеца в ад не пустили", и другие.
Академик А. Н. Пыпин в статье "Русские народные легенды", объясняя переход легенд и сказаний иэ языческого периода во времена начала христианства пишет: "В процессе перехода к христианству народ не бросает преданья... он только изменяет и дополняет их потом, и они живут удивительно долго;.. возможно выследить их за несколько столетий назад. Вымирание преданий начинается с вымиранием старого быта;"(7). Пыпин, таким образом, не исключает перенос преданий вместе с бытом, питавшим их, из эпохи язычества в период христианства. Начало формирования этого быта могло проходить в условиях Скандинавии и продолжаться на берегах Яика.
В этом отношении в современной Исландии много произведений литературы языческого содержания, по которым можно судить о скандинавском прошлом народа Исландии. Причинами сохранения эпоса в Исландии, благодаря которым она стала заповедником скандинавских мифов и былин (саг) были, по мнению известного собирателя былин А. Ф. Гильфердинга, условия: ".. свобода, глушь и их совместное действие". Такие же условия сохранялись на Яике до начала XX века.
Предисловие, Главы 1-4Главы 5-7 (в этом документе)
Главы 8-11, Заключение, Литература
