Хотелось бы вспомнить, как отмечали масленицу наши предки казаки, вспомнить основные обычаи празднования масленицы.

Хотя действительно, кое-что изменилось в обычаях казаков, и без сомнения потому, что настало теперь другое время, и получился другой взгляд на вещи. Прежде старались наиболее развить в казаке наездничество и ловкость, производили его за это в урядники и даже в офицеры; теперь же говорят: эти достоинства второстепенные, а позвольте узнать, грамотны ли вы, обладаете ли известными сведениями, а также какова ваша нравственность?..

Из истории праздника: Масленица — это озорное и весёлое прощание с зимой и встреча весны, несущей оживление в природе и солнечное тепло. Люди испокон веков воспринимали весну как начало новой жизни и почитали Солнце, дающее жизнь и силы всему живому. В честь солнца сначала пекли пресные лепёшки, а когда научились готовить заквасное тесто, стали печь блины.

Древние считали блин символом солнца, поскольку он, как и солнце, жёлтый, круглый и горячий, и верили, что вместе с блином они съедают частичку его тепла и могущества.

С введением христианства изменился и обряд празднования. Масленица получила свое название от церковного календаря, потому что в этот период времени — последнюю неделю перед Великим Постом, разрешается вкушение сливочного масла, молочных продуктов и рыбы, по-другому эта неделя в Православной Церкви именуется сырной. Дни масленицы меняются в зависимости от того, когда начинается Великий пост.

В народе каждый день масленицы имеет свое название.

Понедельник — встреча. К этому дню достраивались горы, качели, балаганы. Те, кто побогаче, начинали печь блины. Первый блин отдавался нищим на помин усопших.

Вторник — заигрыши. С утра молодые люди приглашались кататься с гор, поесть блинов. Звали родных и знакомых: «У нас-де горы готовы, и блины испечёны — просим жаловать».

Среда — лакомки. В этот день зять приходил «к тёще на блины». Кроме зятя тёща приглашала и других гостей.

Четверг — широкий разгул. С этого дня Масленица разворачивалась во всю ширь. Народ предавался всевозможным потехам: ледяным горам, балаганам, качелям, катаниям на лошадях, карнавалам, кулачным боям, шумным пирушкам.

Пятница — тёщины вечерки. Зятья приглашали в гости своих тёщ, угощали их блинами.

Суббота — золовкины посиделки. Молодые невестки приглашали в гости к себе золовок. Новобрачная невестка должна была подарить золовке какой-нибудь подарок.

Последний день Масленицы — прощёное воскресенье. Все просят друг у друга прощения, кланяются в ноги, а в ответ слышат: «Бог простит, и я прощаю».

В Православной церкви считается, что смысл Сырной седмицы — примирение с ближними, прощение обид, подготовка к Великому посту — время, которое нужно посвятить доброму общению с ближними, родными, друзьями, благотворению. В храмах начинают совершать великопостные службы. В среду и пятницу не совершается Божественная литургия, читается великопостная молитва святого Ефрема Сирина.

"…В начале сырной недели нынешнего года погода была серенькая, небо затянуто было облаками, подувала "моряна" (восточный морской ветер). Солнышко выглядывало из-за туч, как стыдливая красавица-казачка, заговорившая в первый раз с незнакомым мужчиной: взглянет ему в лицо и тотчас же опустит веки в землю... Но уже начиналась тёплая пора; некоторые жители стали вбивать новые таркалы (тычины) в виноградных садах и подумывали раскрывать лозы.

Старушки между тем хлопотали о блинах, смешивая пшеничную муку с пшённой (просяной), заботились о покупке коровьего масла; хотя коровы у них свои, тем не менее, масло редкая семья не покупает - не будем говорить почему, иначе старушки на нас обидятся и из хорошего человека вдруг сделаешься худым. Старики беспокоятся поймать рыбы в Тереке, чтобы быть свободными в остальные дни недели. А девушки и молодицы? О, они очень рады, что дождались масленицы: это такое время, когда всенародно до отвалу можно нацеловаться с парнями; да и намнут же им губы лихие наездники! ...”

Особенностью у казаков на масленицу был обычай «брать город»:

"Обычай "брать город" бытовал среди казаков. С пятницы на Масленице начинают "держать и брать города". Эта игра состоит в следующем. Где-нибудь, по большей части около общественного хлебного магазина устраивают скамейку, насколько можно длинную. На нее становятся со всей станицы девушки с длинными палками в руках: Это они собрались "держать город". Против них ополчаются мужчины - "брать город"; в этом деле принимают участие даже восьмилетние мальчики и древние старики. Верхом на лошадях мчатся казаки.

Но девушки отбиваются палками и бьют коней без всякой жалости. Осаждающие продолжают наступать на город. Взявшие город имеют право перецеловать всех девушек на скамейке. Бывает, что девушки не желают целоваться, и ударяются бежать. Казаки преследуют "горожанок" и врываются в дом, где спрятались девушки. Тут уж волей-неволей приходится исполнять условие”.

"…Несколько девушек и молодых женщин становятся в ряд около дома на завалине или на другом возвышенном, открытом месте, и каждая держит в руках длинную и значительно толстую хворостину. Это они устроили "город", который должны "взять" наездники-парни, упражняющиеся в это время в джигитовке и других акробатических шутках, бывающих причиной изуродования физиономии, искалечения рук и ног, повреждения "нутра" и т.п.

Около "города" толпятся жители: мужчины стоят отдельно от девушек и молодиц - впрочем, отделяется лишь народ почтенный, а молодые казаки вьются возле красавиц, отпуская им разные любезности, вроде: "Малашка, ты что, пострелова дочь, нейдёшь в "город"? Либо нацеловалась уже с Меркиашкой?" - "Да ну тебя к пострелу с твоим "городом"! - "Что ж, либо не хочешь?" - "Знамо дело, не хочу" - отозвалась красавица, нахмурила слегка чёрные брови и отвернулась от привязчивого собеседника.

Пускаться же в дальнейшие рассуждения "не годится: зорко, кругом мир стоит"; ведь это не в зелёном саду осенью, когда она варит виноградный кисель с подружками, и если придёт парень, то, кроме подруг, его почти никто не видит, и потому не могут сказать, что девушка с ним "живёт"...

Собрание жителей на станичной площади большое и, конечно, наряднее всех одеты девушки: одна в хорошей фуфайке или в "добром" кафтане, другая ещё лучше; у одной широкие рукава у рубахи, а у другой - ещё шире. У каждой в платке или в кармане забава - семечки арбузные или "кабачные" (тыквенные). Все глядят то на "город", то на ездоков, награждая последних похвалой или насмешкой, смотря по сделанному отличию.

Красавицы, составившие "город", в ожидании удальцов, желающих взять его, поют:

Шли - прошли девушки,
Шли - прошли красные,
И нашли, нашли Фёдора,
Да нашли Петровича.
На конь его посадили,
В стремена ноги заложили.
Заносил его добрый конь
К тёщиному ко двору,
К невестиному терему.
Эй ты, сокол, душа соколович,
Эй ты, сокол, Фёдор Петрович!
Ты вскочи, сокол, на вишенку,
Ухвати, сокол, лебедушку –
Лебедушку беленькую,
Соколушку ясненькую,
Что Татьяну Михайловну;
Ты возьми её за рученьку,
Поведи к отцу, матери,
Ко всему её роду - племени:
- "Государь ты мой батюшка,
Матушка родимая!
Люба ли вам невестушка?"
"Коль тебе люба, то и нам хороша!.."

Несколько верховых казаков, натешившись джигитовкой, направляются к "городу"; горожанки приняли меры осторожности, стали в оборонительное noлoжeниe, приготовили хворостины, а сами продолжали петь: "Да нашли они Петровича…" Один смельчак выхлестнул плетью свою лошадь и бросился на "город" - горожанки дружно приняли его в дреколья. Били, во что попало: по головам лошади и седока, по крутым бёдрам коня и по ушам наездника, по спине лошади и по могучим плечам охотника целоваться…

Эта сцена напоминает собою прохождение сквозь строй, бывшее очень недавно в большой моде между военным сословием - различие лишь в том, что прохождение сквозь строй производилось за содеянное преступление служащих, а здесь казак единственно ради поцелуев добровольно подвергает себя подобной операции. Однако, как ни мучил он доброго коня, как не бил его нагайкой - не мог приблизиться к "городу" и со стыдом поехал вспять.
Вот ещё два молодца кинулись на "город"; их также встретили хворостинками. Кони не выдержали ударов, поворотили в сторону и как наездники не понукали их пинками и плетьми - нет, они, вероятно, считали благоразумнее не подходить близко к драчливым красавицам.

Если парню в это время нос до крови разобьют - что случается нередко, или сделают ссадину на щеке - на это нет претензий; а также, если коню повредят глаз - дело остаётся без апелляции со стороны хозяина. Был, говорят старики, случай, когда девушка ударила хворостиной одну лошадь между ушей и бедное животное через несколько минут тут же, близ "города" испустило дух. Но это может быть потому, что на лошади сидел "бусурманин" - ногаец, желавший перецеловать русских казачек...

Парни отъехали прочь, а девушки опять затянули:
Вы раздайтесь, расступитесь все добрые люди
На все-то на четыре ой вы на сторонки!
Не мешайте красной девке да мне погуляти,
По зелёному садочку да мне походити.
Поколь батюшка родимый да замуж не выдал,
За того ли разбестию ещё за невежу:
Во кабак идёт невежа, то он быстро скачет,
С кабака идёт невежа, да он журит, бранит,
Свою младую хозяйку да он пробуждает.
Его младая хозяйка была послушлива,
Скорёшенько со кроватушки она повставала,
На босу ножку сапожки надевала,
И скорёшенько к невеже она выходила –
"Ты ночуй, моя невежа, ты за воротами,
Вот тебе мягки перины - глубокие снега,
Высокие изголовья тебе подворотья,
Шитый, браный положочек да частые звёзды,
Караульщики верные - да серые волки!
И ты спи, моя невежа, да не просыпайся,
Надо мною молодою да ты не ломайся!.."

Вот ещё мчится один молодец, надвинув шапку на глаза, чтобы защитить лицо от царапин; конь смело подбежал к девушкам и всадник почти прикоснулся к ним своим плечом. Конечно, "город" взят: все девушки опyстили прутья и подставляют по очереди свои розовые губки к губам удальца; он всех их перецеловал, нагибаясь с лошади, и, довольный своим успехом, поехал назад. "Молодец!" - слышится из толпы. "Нет, 6рат, у него лошадь хороша, смелая", - подхватывают другие голоса.

И действительно, в этом деле успех зависит от смелости и терпеливости коня. Смелый конь идёт прямо, пренебрегая ударами, и бывает, что по принуждению седока он без церемонии становится своими передними ногами на ноги какой-нибудь красавицы и этим принуждает "город" скорее сдаться; но красавица, конечно, тут же сходит с места арены, она прихрамывает несколько дней и на первой неделе Великого поста. Если лошадь оборвёт подол у рубахи или полу у кафтана горожанки - на это претензий никаких не бывает”.

Скачка и взятие "городов" начинаются с половины недели и продолжаются до сумерек воскресенья.

Эти развлечения исстари ведутся почти во всех станицах Кизляро-Гребенского полка. Их в старину поддерживали полковые власти, потому что в этих увеселениях заключался военный смысл: они развивали в казаке удаль и отвагу - качества, необходимые в ратных делах.

Вот что говорит старик-урядник про масленицы прошлого времени:

"Бывало, полковое начальство приказывает, чтобы казаки поддержали лошадей: хорошенько их кормили и чистили за неделю до масленицы. На самую же масленицу соберут сотню, а иногда и более, в штабе полка; разделять казаков на две части: одна представляет русский отряд, другая - чеченский; обе части разъедутся по разным улицам и выезжают на площадь, к церкви. Как только увидят одни других - немедленно русский отряд бросается на чеченцев, и пошла перепалка: стреляют из ружей, из пистолетов, обнажают шашки; один притворяется убитым, другой - тяжело раненым, у третьего шашку отбили.
Каждый отряд старается взять своих раненых и прихватить в плен противников. Одного, переваливши на лошадь, везут домой: голова, руки и ноги болтаются - эго убитый; другого несут на бypке - это раненый начальник.
Там, смотришь, из переулка выходят пешие, оборванные люди, в худых чевяках, намазанные сажей и в шапках, пригодных вороне на гнездо - это абреки. Быстро напускались на них казаки и завязывали перестрелку. А тут, глядишь, едет на санях куча людей, наряженных разными чучелами. Шум, смех и веселье продолжались каждый день, начиная со вторника и до вечера воскресенья.

На улице, около двора хорошего урядника или зажиточного казака, выставляли стол с вином и закускою. Когда покончат дело с чеченцами или с "городом", казаки отправлялись всей сотней к столу и распивали вино.

И начальство было не такое: выставит, бывало, бочку вина около командирского дома - пей, ребята, сколько хочешь! Полковой казначей ходил между казаками и малолетками и каждому, кто был с оружием, давал пороху. Ну уж, нечего сказать, было веселье! А теперь что? Даже девок нет порядочных: не успеют груди отрасти - им уж ищут мужа, а тогда девки были лет по 20-ти и 25-ти. Зато и не проходила масленица даром, случалось, что казак "по неосторожности" зарядит ружьё боевым патроном и уложит наповал кого-нибудь из любопытных…"

В воскресенье на масленицу, как только смеркнется, жители "прощаются" один с другим. Родственники, младшие по летам непременно должны придти проститься в дом старших, иначе последние обидятся: дочь идёт к "матушке и батюшке", зять - к тестю и теще, а внучки - к "дедушке".

Придя в дом и посидев немного, младшие молятся Богу и кланяются один раз в ноги старшим, чтобы те простили их, если по слабости человеческой были когда-нибудь недовольны, и затем целуются. "Господь простит, нас простите Христа ради!" - отвечают старшие, но сами не кланяются в ноги младшим. Маленьким детям, пришедшим проститься, по окончании "прощенья" дают орехи, которые нарочно покупаются для этого случая, а потому дети больше всего бегают из дома в дом к близким и дальним родственникам, чтобы иметь побольше орехов.”

Александр Карачаров, урядник Семиреченской казачьей общины.